Тепло попрощавшись с Маргарет, Тарья засунула руки в карманы джинсов, нехотя продвигаясь к выходу из кафе. Да, там было тепло и уютно, да и девушки еще не обо всем поговорили, но время неумолимо тикало на часах. Натянув вязаную шапку на уши, девушка непроизвольно втянула шею, щурясь ветру из открытой двери.
Все, что она за сегодня пережила, было для неё ну просто грандиозным объемом событий, если не сказать максимальной концентрацией. Зато, - Тарья улыбнулась этим мыслям, - у неё вышло спасти человека, она больше не чувствовала себя изгоем, непонятной ошибкой природы. Даже походка изменилась, она ступала более уверено, перестала оглядываться по сторонам в ожидании подвоха, даже улыбалась, уловив взглядом что-то красивое в этом городишке. Тарья чувствовала себя тут, как дома. Но лучше бы она все же оглядывалась по сторонам.
Тогда она бы заметила, что за ней следуют двое рослых парня, а с ними элегантно одетая женщина, как-то странно наблюдающая за Тарьей и что-то оживленно им объясняющая. Сиррените прибавила шаг, стараясь не думать о том, чего можно было ожидать.
« - Они просто идут, Мистик – он же маленький, да? Вот им даже идти больше негде, только за мной.» Завершила мысль в рыжей головушке Тарья и припустила со всех ног, по пути вспоминая, как пройти к дому Сальваторе. Хотя, в её случае актуальнее было «пробежать», или даже «долететь». Иногда оборачиваясь, она с радостью заметила, что больше их не видит. Но стоило её снова посмотреть вперед, как эта троица уже стояла перед ней. Женщина победно улыбалась, даже не потрудившись хоть что-то сказать Тарье, которая, кстати сказать, даже возмутиться не успела, как во рту оказался кляп, а руки были связаны до такой степени, что можно было подумать, что они не человека воруют, а готовят Коперфилда какого-нибудь к выполнению нового рекорда. Эир изворачивалась как змея, мычала и даже заехала кедом в глаз одного из парней. Но он не посмел даже подумать ничего, как женщина взглядом показала ему, что это плохая затея.
Пока её несли, перекинув через плечо, она рассуждала. Если её не убили, что очень хорошо, - значит это не личные счеты. А скорее нужда в её способностях, раз уж руки связали – значит знают. Только вот было не совсем понятно кто и откуда, но одно имя то и дело всплывало в её памяти. Клаус.
«- Вот черт неспокойный, весь город переполошил. Хуже голливудской звезды. И зачем ему я?»
Несли её довольно долго, но пути она запомнить не могла, что-то на голове препятствовало этой затее.
Заскрипела дверь, и Тарью поставили на ноги,  она пошатнулась, не сразу отличив пол от потолка. С неё сняли шапку, взъерошив волосы, и вынули кляп. Руки оставили связанными. Эир недовольно огляделась, отметив очень богатое убранство. И мужчину у камина, сидящего вальяжно и лениво. Тарья вздохнула, глядя, как её похитители уходят из дома, оставляя наедине с, видимо, Клаусом.
Не зная наверняка, поймет он её или нет, Тарья все же набрала полные легкие воздуха и выдала Клаусу на родном норвежском все, что она думала по его поводу, обозвав и ощипанным бараном, и позорным комаром и кем только она не называла его, в итоге придя к тому, что зря он вообще её трогал и что он даже не представляет, с кем связался и что её обязательно спасут.
Но через минут пять её запал поутих, она обнаружила, что во время своей тирады она ходила по всему залу со связанными руками, так уверенно вещая свои мысли Клаусу, что не будь он Клаусом – было бы уместным ожидать, что Эир пойдет себе домой тут же и незамедлительно.

Очень забавно наблюдать, как за тобой наблюдают. Так лениво, отчасти, словно за маленьким ребенком, в котором умиляют даже самые обычные вещи. Так же и Клаус, хотя его взгляд ну никак на родительский не тянул, Тарья заметила в нем особые нотки.
Остановив, наконец, поток ругательств, она, не без облегчения заметила, что сей способ разрядки не угрожал её дальнейшей жизни, судя по выражению лица, которое лишь незначительно менялось на протяжении всей её тирады, Тарья заключила, что Клаус ну ни разу не филолог. Как же её это обрадовало. Ну, просто представить хотя бы на мгновенье, что он все понял и оторвал ей голову раньше, чем она решила начать-таки пользоваться её содержимым. Хорошо? Не очень.
Больше было сказать нечего и она, обессилев, да и адреналин выводился из крови медленно, но верно, остановилась прямо перед ним. Хотела было умоститься как-нибудь на ковре, но наглухо связанные руки по самый локоть не дали бы ей удержать равновесие, и она бы в итоге умилительно шмякнулась носом или еще как-нибудь. Поэтому приходилось стоять как на допросе.
- Ты закончила? – Тарья, потупив взгляд, кивнула,  - Они совсем не умеют обращаться с гостями. Прости их за это, Тарья.... Она подняла удивленный взгляд, словно перед ней вдруг сложился сложный паззл. Или наоборот, кто-то с торжественным пафосом заявил, что два плюс два это четыре. Но все так или иначе стало на свои места. Больше сомнений, хотя таковых и не было, но даже в перспективе не осталось. – Да ничего, Клаус, переживу как-нибудь я эту моральную травму. А вот физических мне наносить не советую. Говорят, навлекает плохую карму, мало ли, - она вскинула бровь, словно сомневаясь в истинности этих слов, и пожала плечом, отчего едва не растянулась на полу, - трудно полусвязанной быть еще и устойчивой. Хотя с другой стороны пол не далеко и лететь не высоко. Тем более на ковер. Делов то.
-Я бы даже руки тебе освободил, но подожди немного, сначала... – а вот этого Тарья искренне не поняла. Если он собирался освободить ей руки, то почему бы не сделать это прямо сейчас? Неужели он настолько странный, что ему нравится общаться с человеком, видя его связанным? Хотя, за столько лет, можно какие угодно тараканы в голове нажить. Даже такие.
« - Фу, садист.»
- Расскажи о своих способностях. Тарья нахмурилась, соображая, почему он ей командует. Ах, да, её же украли. Но кому от этого будет хуже – еще вопрос. – Давай я тебе лучше покажу.  Такой перфоманс устрою – еще полжизни на цирк смотреть не сможешь. Но, еще раз убедившись в «непробиваемости» Клауса на всякие уловки, что ясно читалось в его взгляде, она стала сговорчивее. – Или ладно. В двух словах вижу ты итак все знаешь, поэтому отнекиваться бессмысленно, так ведь? Так. Вижу, что так.
Клаус смотрел в её глаза, находясь так близко, что невольно пробивала дрожь. Страх. Пальцы придерживали мордашку, не давая возможности ни отвернуться, ни мыслить адекватно. Поэтому она набралась смелости и так же посмотрела в его глаза, такие древние, понимала она, что-то в них словно манило, Тарья чувствовала эту силу, но не более. Как-то странно вздохнув, она отвела взгляд и обошла Клауса, направляясь к камину. Сиррените знала, что вампиры умеют подчинять волю человека себе, но на ней этого никто не испытывал, хотя если и испытывал – она бы этого не помнила, если она правильно поняла слова знакомых теперь ей вампиров Сальваторе.
Подойдя поближе к камину, она смотрела в огонь, размышляя о том, что лучше все такие проявить таланты во всей красе и тогда будет больше шансов выжить. А если вдруг она окажется бесполезной – то шансы уйти от Клауса невредимой стремятся к нулю. Что не есть хорошо.
Можно было еще попробовать как-то попробовать навредить Древнему, но она не знала, ни как это сделать, а тем более не была уверена наверняка подействует это или нет. Поэтому выбор её сошелся на иллюзии, пока что это была единственная способность, с которой она более-менее разобралась. Тарья всегда просто фантазировала что-то, а другие видели. И все.
« - Но что…как? Кхм…камин? Огонь…точно…огонь…»
Эир повернулась к Клаусу, тут же поймав его пронзительный, выжидающий взгляд. Стигмы на руках начинали ныть, линии раскрывались, подобно свежим ранам, разнося по комнате запах её крови. А дальше она начинала «творить» свой «шедевр».
Языки пламени из камина, словно лапы какого-то мифического существа, начинали выбираться из кирпичной части, распространяясь на стены. Она представила, словно это огромная ящерица, метров шесть не меньше, будь она живой – весила бы тонну. Но тут она была соткана из огня, она мотала головой, скалилась и непрестанно ползла в сторону Клауса, оставляя позади себя лишь огонь, объявший всю комнату без остатка. Клаус видел только огонь и это существо. А дальше – как в фильме – ящерица открыла пасть, собираясь проглотить вампира и, не достав буквально каких-то несколько миллиметров, исчезла так же внезапно. Комната была в порядке, никаких следов пожара. Только Тарья с истекающими кровью ладонями оперлась об откос камина, чтобы как-то чувствовать опору.
Тряхнув рыжей головой, она с надеждой посмотрела на Клауса. – Развяжи меня, умоляю. Она не лгала – ей было слишком не по себе, чтобы делать глупости.

Пока девушка самозабвенно мостилась на диванчике, от её взгляда не ускользнул тот факт, что Грета как-то странно на неё реагирует. Но особо вдаваться в подробности не удавалось, так как Клаус, пафосно усевшись на стуле напротив, решил прояснить ситуацию настолько предельно ясно, что даже Тарья с её предельной прямотой немного засмущалась. Не каждый день к тебе подсаживается угроза равновесия в природе и настаивает на сотрудничестве. Хм, за это можно и выпить. Кстати о выпивке, её Клаус и предложил, но что Сиррените только брови вскинула.
- Ты это серьезно? Намекаю, если ты и кровохлебный алкоголепоклонник, то меня придется все это время периодически кормить, поить и выгуливать на свежем воздухе. Если в детстве у тебя были домашние любимцы – то с данной задачей ты справишься на отлично.
И действительно, раз уж украли для дела – то будьте добры хоть содержать нормально. Хотя все эти её рассуждения доходили до абсурда. Почему она не истерила и не возмущалась? Если бы её украли люди и ради денег – она бы нервничала, так как не понимала бы их мотивов. Для неё они были бы неуравновешенными психами. И как ни странно звучит – Клауса она понимала отлично. Во-первых, ей рассказали о его целях и о нем самом, так что она имела представление о нем, да, он не был лучшим представителем рода человеческого, по разным, кстати, причинам. Но именно эта осведомленность и играла важную роль.
А Грета, нем временем переминалась с ноги на ногу, бегая взглядом по комнате, словно размышляя о чем-то.
И, кажется, её слова о Сальваторе он не оценил. Вампир подошел вплотную к девушке, с высоты своего роста глядя на неё своим безумным взглядом. Сиррените поджала губы и смотрела в ответ, надеясь, что ему надоесть. И таки надоело. Он сделал шаг назад, а Тарья выдохнула. Оказывается, все это время она забыла о необходимости дышать. Странные вещи.
- Первый вариант - ты соглашаешься, ведешь себя как хорошая девочка, и после ритуала остаешься жить, так же как твои новые друзья Деймон и Стефан. А когда я даю слово, я его держу... – Слово Древнего. Наслышана, – вставила она, а тем временем Клаус продолжал.
- Угощайтесь... Вариант второй - ты не соглашаешься, и раз уж внушение не действует, Грета использует магию, чтобы ты стала хорошей девочкой, как в первом варианте, разница в том, что все умрут, включая тебя. Мне не принципиально, честно, так что думай, милая.
По сути, у Тарьи не было выбора и она, быстро сообразив, что из двух зол выбирают меньшее, поспешила ответить. – Первое, я выбираю первое. Но дай мне слово, - она серьезно заглянула в глаза Клауса, пытаясь в них что-то прочесть, но безуспешно.
Даже если бы она выбрала второе, то кому бы хорошо она этим сделала? Ни себе, ни Сальваторе. У Клауса, понимала Сиррените, уже, без нее, то есть, было все, что нужно. Она – лишь страховка, запасной аэродром, который может и не понадобиться. И не было смысла строить из себя героя. В таких ситуациях не стоит обращать внимание на формулировку, главное – содержание.
Однако, тем временем грета явно не скучала. В её ладони вспыхнул огненный шарик, и, лишь только Тарья успела перевести взгляд на неё, как её словно невидимой рукой толкнуло что-то и она, перекувыркнувшись через себя, скатилась с дивана. Она бы не так позорно шмякнулась, если бы не сидела именно по-турецки, скрутив ноги в узел. Оказавшись на ковре, Сиррените недовольно потерла нос, который поцарапался о жесткие ворсинки ковра, и перевела взгляд на Клауса. Ох, что было в этом взгляде. Она не посмотрела на Грету, нет, именно на Клауса, словно ища у него защиты. Странное чувство.
И Клаус не заставил себя ждать.
- Если ты не можешь себя в руках держать, то лучше выйди.
- Теперь я понимаю, почему ты хочешь подстраховаться, - Тарья снова взбиралась на диван, потирая бок. – Но вот вижу, проблема в том, что своему-то слову ты может и хозяин, но подчиненные у тебя как колхозные поля – сами по себе. Так что грош цена твоему слову тогда.
И Тарья была права. Где гарантия, что Грета не прибьет её при первой же возможности? К тому же, Тарья была далеко не дура и в открытые конфликты вступать не собиралась. Это было не выгодно по нескольким причинам. Первое – мало ли какие фокусы умеет Грета, видать сразу, что опыта у неё много. Второе – можно было безжалостно давить Клаусу на жалость, такой каламбур, да, тем самым отвоевывая себе место под солнцем живой, здоровой и желательно свободной от службы Клаусу, чем, говорят, он любит позабавиться. Быть милым рыженьким чудом и играть на глупенького ребенка, сильно не демонстрируя силы, чем строить из себя ведьму-героиню. Но все же так хотелось впечатать дерзкую девчонку в стену, но эти разборки она оставила на совесть Клауса.

Наконец, в глазах Греты начала появляться хоть какая-то не враждебная нотка, что не могло не радовать Тарью. Хоть это скрашивало её пребывание в чужом доме. Что-то часто за последние несколько дней ока оказывалась где-нибудь не по своему желанию, то из дома унесли, то у Сальваторе украли. Даже обидно, сил больше, а выбора резко стало меньше. Наверно, всегда так происходит, чем больше власти дают небеса в твои руки, тем приметнее ты становишься для таких наглых эксплуататоров как Клаус, например. Так жила бы себе на берегу фьорда, скучала по бабушке, собирала бы травы на крутых склонах гор. И жизнь её бы дотекла так до своего завершения, так ничем и не запомнившись.
- У тебя есть мобильник, можешь даже позвонить... Но не говори где ты, пусть будет сюрпризом. Хотя... тебе же лучше, если твои друзья не будут знать, чем ты занималась здесь три дня. Поверь, они не оценят.
И самое прискорбное, что был же прав, во всем прав! Даже если она просто начнет с того, что её украл Клаус, то вряд ли они смогут найти, и помочь ей. А у неё уже и выбора не было, или она делает то, что скажет Клаус, или умирают все. Даже злиться сил не было, ведь это только трата внутренних сил в пустоту, а итог не меняется. Тарья потянулась, выудила из заднего кармана джинсов мобильный, посмотрела на экран. И снова вернула на место, больше это не имело смысла. Девушка загрустила, глядя куда-то в пол, сквозь него, задумалась. Рыжие кудряшки упали на глаза, Эир подняла руки, чтобы убрать их.
Тем временем Клаус зашторил окно, его, кажется, раздражали блики на стенах от автомобильных фар, на улице уже ночь объявили. Или не хотел, чтобы кто-то тоже увидел огненных ящериц. И даже подбодрил её, объясняя, что в этом случае нужнее внутренние силы больше, чем определенные навыки. Что ж, она приняла на заметку, а Клаус тем временем умостился на диване между ней и Гретой с интересом слушая историю про ведьмака Сирре, хотя они вполне, учитывая возраст самого Клауса, могли быть знакомы. Тарья попыталась чуток отсесть, чтобы не так близко находиться к Клаусу ,видимо ,в этом мужчине её все-таки что-то смущало, - но попытка не удалась – она оказывается сидела на самом краю и дальше была только мягкая ручка дивана, на которую она опиралась спиной. Делать было нечего, Тарья подняла яркие лазурные глаза на Клауса, щечки чуть окрасились румянцем. Тарья неуверенно сглотнула.
- То есть сплетни про нож Сирре не бред умалишенного старика?
- И я тому живое доказательство, - она вскинула плечами, глядя, как возрастает заинтересованность Клауса в этом артефакте. - Почему тогда он не убил тебя? Или ведьмы не входят в понятие "нечисти"? Тарья отвела взгляд, тоже задумываясь над этим вопросом, но потом некоторые размышления все же пришли ей в голову.  – Наверно, потому что я его потомок. Наш род носит фамилию Сиррените в честь него, и нож передавался от деда ко внуку, но он никогда так не…кхм, - она замолчала, подбирая с трудом слово, - не поступал. Но моя бабушка, она, правда, уже оставила тело, но я видела её совсем недавно, - Тарья начинала жестикулировать, аккуратно и ненавящиво, что выдавало легкое волнение девушки. Она была рада хоть с кем-то поговорить об этом, ведь такая возможность выпадает не раз, услышать мнение столь древнего существа и могущественной ведьмы, так что Тарья старалась уже ничего не утаивать и говорить, как есть.
– Она сказала мне, что этот дар у меня потому, что я некрещеная. И вот после бабушкиной смерти у меня открылись, - она осеклась, не желая говорить о рунах, но Клаус видимо, давно их подметил и, по-хозяйски стал рассматривать её ладони. Тарья покраснела еще больше, она думала, что его руки будут холодными, как лед, но они были на удивление теплыми, да и на руки неженки не походили, она-то легко могла отличить руки которыми что-то умеют делать от рук нынешних людей, которые ничего тяжелее ложки не поднимали.
- И откуда руны? Тарья поняла, что теперь уже придется рассказывать все и до конца.
- Они открылись после смерти бабушки, сами по себе, кровоточили сильно, не поддавались никакому лечению. Я полезла в сундук и вот порезалась о нож, и вот я тут. А вообще чем больше сил я применяю, тем больше они кровоточат. Тарья, отведя взгляд, высвободила руки, протирая ладони об и без того достаточно перепачканные джинсы.
Понемногу складывая кусочки с общую картину, Тарья осознавала, что Клаус мог слышать о ноже Сирре, способном по легенде навсегда убить любую нечисть. « - Теперь он точно меня не отпустит никуда. Но где же нож? Он меня всегда защищал, так что же в этот раз? Точно, Грета могла наложить на своего обожаемого Клауса заклинание против такого воздействия, или наложила какой-нибудь барьер на дом. Увы.»
Взглянув еще раз на свои ладони, она подняла на Древнего полный непонимания взгляд.
- Я даже не знаю, что значат эти стигмы. Почему именно они и именно у меня, ведь весь наш род занимался врачеванием, и я знаю травы, но почему во мне открылись эти силы? Может, я с ума схожу, а? Она с надеждой посмотрела на Клауса, ожидая каких-то заверений, а потом и вовсе слезинка скатилась с длинных ресниц, она подтерла её кулачком, и, будь бы это не Клаус, она бы прижалась и долго хныкала от безысходности, непонимания, неприятия этих перемен. Ей просто нужна была поддержка, хоть то, что она наконец могла что-то узнать и прояснить о себе и своих силах, было неоспоримым плюсом. Возможно, и у неё был тот, кто вел её за руку по этой жизни, кто плел нить её судьбы, ведь с тех пор, как она получила силы, то ни разу ей никто не смог навредить. Возможно, и из этого приключения она выйдет невредимой? Плюнув на предрассудки, она все же повисла на шее Клауса, махнув рыжими кудряшками по пояс, уткнувшись носом куда-то в районе шеи. И пусть Грета её хоть убьет, ей нужно было сейчас чувствовать хоть кого-то рядом.