- Быть может, мне бы и не хотелось, чтобы так было, но похоже на то.

Редкость века! Несите камеру и снимайте, потом если повезёт выжить, у вас будет такой компромат для шантажа. Ребекка говорила искренне и не те вещи, которые обычно говорят вслух. Ей действительно не хотелось, чтобы они были врагами, странно, но сейчас она даже не пыталась это отрицать, просто принимала как неопровержимый факт. Враги, значит, враги. Ничего не изменится. Завтра утром, так скоро, всё снова станет на свои места, а сейчас этот спор был похож скорее на детскую размолвку. Глупые обвинения, громкие слова. Завтра всё будет по-другому, уже по-настоящему. А как бы хотелось остаться в этой маленькой сказке, хоть на данный момент это уже больше было похоже на дурной сон. Ужасно глупо. Сейчас даже нельзя было судить, кто из них первый испортил вечер. Оба хороши. А своей вины в этот раз, как ни странно, Бек не отрицала. Виновата. Куда от этого спрячешься?

Страна иллюзий и мечтаний. В ней любой может быть счастлив. Нам снятся самые счастливые моменты, но рано или поздно приходится проснуться…

Да, так и есть. Давно пора проснуться, нельзя всё время мечтать. Это реальность и здесь у неё есть только один человек, который её никогда не бросал. Николаус. Возможно, она ненавидит его столь же сильно, как и любит, но как уже давно успела понять Бекка за свои столетья, эти два чувства не могут быть обособленны друг от друга. Они существуют вместе, и порознь их не увидишь. «От любви до ненависти – один шаг» - как гласит общеизвестная поговорка. Так и здесь. Только вместе, в конце-концов, он единственный, кто её не покидал всё это время. Порой она начинала на него злиться, как сейчас, ведь причина хоть и была одна, но она была достаточно весома. Отправить её в гроб столь надолго было не очень-то и справедливо, хоть и отчасти правильно.

«Что-то хорошее? Он, верно, сошёл с ума? С каких пор он ищет в древних что-то хорошее? Это, по крайней мере, странно… Интересно, что же сподвигнуло его к подобным действиям? Вряд ли концентрация виски в крови… Я говорила только колкости, а он пытался разглядеть что-то хорошее, интересно, с самого ли начала нашей беседы?»

Бек проводила Деймона до скамейки задумчивым взглядом. Кинул кинжал, точно пьян, такое оружие бросить. Хотя, на его месте, если бы он хотел её убить, можно было поступить куда проще. Всё гениальное – просто, как говориться. Наверняка бы это сработало. Простое внушение обычному человеку, какому-нибудь парню, к примеру, тот бы подошёл, пообщался с ней. Пофлиртовал, пригласил на свидание, а дальше план Сальваторе вполне можно было перенести на убийцу-камикадзе. Нет, была возможность, что она догадается и сможет свернуть шею раньше, чем в неё вонзят смертельный клинок. Впрочем, кто знает? Похоже, это был действительно просто импульс. Импульс убить, потом импульс не убивать, не было никакого плана, просто разговор сам собой навёл на определённые мысли. Нет, назвать его не виновным тоже нельзя было. Со стороны Ребекки он был виноват в том, что даже подумать посмел об этом, а со стороны его и его друзей виноват в том, что не покончил со всем прямо здесь.

«Я начинаю себя чувствовать дуррой… Потому что верю ему… Я? Ему? О боже, куда катится этот грешный мир? Я схожу с ума вместе с ним… Нет, это не я, это не я… Это всё  мои чокнутые эмоции и спиртное… Я бы никогда так не поступила…»

Девушка вспомнила о куртке на плечах, на мгновенье даже показалось, что она действительно согревает её какой-то непонятной силой. Относительно погоды она, конечно, мало ощущало изменения, просто не обращала внимания, не хотела обращать внимания, но это почувствовала слишком явно, в очередной раз, удостоверившись, что сходит с ума. Явно осознавая, что ещё обо всём этом успеет пожалеть, она недовольно фыркнула и сняла куртку. Тяжело выдохнула, наверное, в один шаг оказалась прямо за спиной Деймона и перекинула одёжку ему через правое плечо со словами: «Ты кое-что забыл…» - после чего мгновенно оказавшись уже перед ним, не взирая на удивлённый взгляд, не дожидаясь пока он её оттолкнёт и пойдёт дальше, приблизилась к его лицу (можно сказать, просто воспользовалась его нетрезвым и немного шоковым состоянием) и, нежно приобняв, оставила поцелуй на его губах.

Возможно, сейчас Бекка даже могла признать кое-какие свои ошибки. Ну, не ошибки… Промахи, лишние действия, слова. Быть может, и зря она завела такой неприятный разговор. Сделала больно. Почему сейчас вдруг опомнилась совесть? Ранить и причинять боль всем окружающим уже давно стала неким стилем жизни. И совесть никогда не гложила. Ей ведь тоже причинили немало боли. Возможно, лишь этим и можно объяснить её закоренелую чёрствость. Она перестала чувствовать боль других, потому что так проще жить. Проще существовать. Наверное, в моменты глубокой депрессии, что случалось, конечно, крайне редко, приходила сумасбродная мысль - самой уйти из жизни. Но мысль быстро отбрасывалась подальше. Это путь слабых. А она себя всегда считала сильной. Сильнее многих. Значит надо жить дальше. Как бы трудно не было.

В голове творилось вообще непонятно что. Оставалось лишь удивляться самой себе. Признаёт ошибку, хочет извиниться, быть может, даже способна прочувствовать боль Деймона. Ведь она сама когда-то потеряла очень дорогого человека. Конечно, потерять мать и друга это совсем разные вещи, но почему-то в голове сейчас всплыла такая параллель со своей жизнью. И не прав будет тот, что самой ей мало пришлось пережить за свои тысячу и сотни лет. Смерть родных, потом предательство. Самым ярким, конечно, стало именно предательство Стефана. Почему оно задело её сильнее других? Да, мало того, что он задвинул её куда подальше, выбрал другую (и всё опять сходится на Елене), так ещё и подарил ей Её ожерелье, ожерелье её матери, пожалуй, это была самая большая драгоценность Бек. Это уже больше похоже на откровенное издевательство не только его, но и самой судьбы. В какой-то степени она была рада её смерти вполне искренне. Пусть испытает смерть того, кого любил всем сердцем. А для неё Стефан именно умер. Того Стефана уже больше нет. И ничего не остаётся, кроме того, чтобы просто смириться и жить с этим, как бы это ни было больно. А теперь ещё и память о маме с концами.

Похоже, её слова были упущены, возникало впечатление, что со стенами разговор завела. Вот такое лёгкое вступление для грядущей шизофрении. Впрочем, её это не сильно задело, потому что словам-то особого смысла она и сама не придала. Это было всего лишь способом заполнить не слишком приятную паузу. Что ж, а вот на дальнейшие её действия Деймон отреагировал достаточно живо. Вместо того, чтобы оттолкнуть или поберечь свою дальнейшую жизнь, он (сперва, конечно, слегка опешив от подобной неожиданности) уже сам продолжил поцелуй. И это уже было совсем не похоже в каком-то смысле на робкое прикосновение Ребекки, не похоже даже на первый злополучный поцелуй. Поцелуй был полон пылкой страсти. Руки Деймона плотным кольцом обвились вокруг её талии, сильнее прижимая к себе её хрупкое тело. В глазах мелькнули озорные огоньки. Бекка не заставила себя долго ждать и уже через мгновенье пылко ответила на поцелуй. Она не знала, сколько прошло времени, один момент был подобен целой вечности, но через какое-то время Сальваторе отстранился, всё ещё не отпуская её от себя, оставляя в плотном кольце объятий.

- Ммм… Неплохой план, так и хочется воспользоваться…

Ребекка как-то по-кошачьи улыбнулась, нежно, почти невесомо проводя рукой по щеке Деймона. Как эти жесты были не похожи на то, что поначалу, казалось бы, она могла сотворить. Грубая, способна без тени сомненья проткнуть собеседника тем, что под руку попадётся, и вдруг такие приятные и нежные прикосновения. Вряд ли сейчас она стала бы отрицать, насколько приятны эти объятия, его руки были на её талии, было в этих объятиях что-то, что заставляло её ненадолго забыть о том, кем она является, почувствовать себя просто обычной хрупкой девушкой, наверное, и не способной отвинтить кавалеру голову в два счёта. Её же руки немного сменили положение, одна рука опустилась на предплечье Сальваторе, а правая осталась на его плече. 

Сейчас ситуация медленно двигалась к той стадии, когда разум отчаянно бьёт тревогу. Кажется, совесть уже стучала в железную дверь разума, при этом крича и матерясь. Действительно, то, что сейчас сделала Бек, не могло не вызывать у неё в некотором роде чувство стыда. Стыдно было перед самой собой. Потому что опять сделала глупость и, кажется, эта глупость ей в будущем ей ещё выйдет боком. Интуиция нашёптывала что-то, а она отказывалась слушать свой внутренний голос, который крайне редко подводил. Девушка задумчиво опустила взгляд, словно пытаясь не встречаться им с взглядом Деймона. На мгновенье во взгляде мелькнула непонятная грусть, которая мгновенно стёрла хитрую улыбку с лица Ребекки. На самом деле это было секундное замешательство, когда видимо разум всё-таки оказался под влиянием совести. Но это прошло. Хоть во взгляде и осталось какое-то лёгкое смятение.

- Как это всё печально, а какие были перспективы.

Казалось, что реальность, в которой они живут, в которой всё устроено как нельзя более чётко (вот здесь друг, а вот тут враг, здесь добро, а здесь зло), уплывала всё дальше и дальше от Ребекки. Она уже не могла с уверенностью сказать, а плохо ли то, что она сейчас делает. А если плохо, то относительно кого или чего? Относительно Клауса - плоховато. Относительно Деймона – напротив всё абсолютно безобидно. А относительно неё самой? Хорошо ли она поступала, нет, наверное, не очень. Ведь уже давшая о себе знать совесть в покое её больше не намерена была оставлять. Печально. И почему сейчас об этом приходилось думать? Почему сейчас она противоречила самой себе, поступая так, как ей совершенно не свойственно? Или же она просто не хотела признавать, что могла бы так поступить… Слишком запутанно, слишком неправильно. Пожалуй, последней отговоркой о неясности ума на вечер оставалось лишь количество выпитого алкоголя. Но и оно не могло бы довести её до такого. Казалось, что всё, что было с ней когда-то – всего лишь маски, а вот сейчас она может быть той, кем всегда была. Или нет? Наверное, всё это только кажется, а завтра всё уже будет как прежде. Как правильно. Как должно.

- Мокрая? Какая жалость…

По губам снова мелькнула хитрая улыбка, руки девушки медленно спустились, проводя по груди и торсу Деймона. Под пальцами ощущалась приятная влага от его насквозь мокрой от дождя футболки. Впрочем, её платье тоже представляло собой не менее занятное зрелище. Мокрая ткань обволакивала тело, даже несколько неприятно липнув к нему. Похоже, они стояли вот так, под дождём уже довольно долго, немного больше, чем предполагала Ребекка, потому что дождь не был столь сильным, по крайней мере, не ливень. От причёски уже остались лишь воспоминания, намокнув, золотистые локоны неуклюже разметались, создавая видимость художественного беспорядка, липнули ко лбу и щекам. Хорошо, что вампиры не болеют, иначе было бы не мудрено после такой прогулки подхватить простуду и потом всю неделю провести, чихая и сморкаясь. Перспектива выглядела довольно-таки жалко.

- Пробежимся? Только не говори, что панически боишься дождя, не поверю, - Бекка весело усмехнулась, в голове сложилась довольно-таки забавная картинка как вампир убегает от начинающейся грозы, картинка приобрела подробные очертания, и, собственно, выглядело неплохо. – Как нехорошо, развлекаться в отсутствии младшего брата, да за тобой глаз да глаз нужен. Кстати, с каких пор ты меня стал так называть? – будто бы только сейчас заметив эту странность в его поведении, поинтересовалась девушка.

Шутки шутками, но несколько мгновений она несколько задумчиво взирала на предложенную ей руку. Словно сейчас взвешивая все за и против, перспективы и последствия. А их, собственно, было немало. За. Её непреодолимо к нему тянуло. Против. Он был врагом, против Клауса, значит, не из их «муравейника», да и наверняка просто мечтал всадить в любого первородного кинжал поглубже. А уж Клаус, так это вообще был почётный приз. И почему с некоторых пор Ребекка почему-то перестала думать, что сейчас она была всего лишь любым первородным. Ладно, хотя бы уверена в том, что Деймон не убьёт её, умерев сам. Не такой дурак. За. Она слишком долго не делала глупостей, а заодно и слишком давно по-настоящему не веселилась. Против. Совесть ведь потом загрызёт. За. И всё-таки хочется совершить глупость. Впрочем, перспективы далеко не солнечно-радостные. В конце-концов всё действительно могло и вышло бы боком. Кто знал, что на самом деле сейчас движет им. К тому же, после того инцидента с кинжалом, который, к слову сказать, так и валялся на асфальте, покинутый всеми, возможно уже зарождающаяся крупица доверия умерла, не успев толком созреть. Быть может, если бы он не стал этого делать, Бек даже могла бы ему поверить. Но видимо, ему этого не нужно было.

«Он ждёт, что я соглашусь… Быть может, стоит преподнести неприятный сюрприз? Хотя, нет… Сейчас как-то не особо хочется…»

Как бы там ни было, но после мучительных мыслительных процессов, она всё-таки с улыбкой взялась за руку Деймона. Если крыша едет, то она прихватывает с собой абсолютно все тормоза. Великолепная способность, выключить совесть почему-то срабатывала не всегда, но приглушать немного её получалось, ставя железный занавес на её пути к сознанию. И, казалось бы, точно, шарики за ролики уже начали ехать у этой дамы. Делает то, что знает, что будет не слишком правильным. В сущности, кто сказал, что правильно, а что нет. В конце-концов мы сами себе рисуем эти ориентиры. Только от нас зависит, какими они будут, ну и ладно, значит, будут не очень правильными, что ж тут поделаешь?

На мгновенье и без того достаточно бледное личико Ребекки стало белее первого снега. Она действительно боялась Майкла, лишь одно упоминание могло мгновенно выбить её из колеи, а уж мысль о том, что кто-то узнал о нём, о том, что он может сделать, и подавно. «Майклсон?» - тихонько сорвалось с губ девушки. Пожалуй, на данный момент, когда ещё состояние первичного шока не прошло, это было единственное, что она смогла выговорить. Одно время ведь она вообще старалась забыть о том, что у неё есть такая фамилия и такой отец. Но постоянные бега от него не давали этого сделать. За пару тысячелетий в душе плотно укоренился страх. Страшно подумать, что будет, если папочка заявится в Мистик-Фолс. Радовало лишь то, что, возможно, и другим вампирам тоже не поздоровиться. Придётся, как и всегда, срываться с места и бежать вслед за Клаусом подальше отсюда. А если не сделает этого, попытается перечить братцу, снова ведь откажется в гробу на девяносто лет. Только возможно сейчас уже на более длительный срок и кто знает, когда снова увидит свет божий. Скорее всего, очень не скоро, в этот раз у Николауса была причина – ожерелье ведьмы, а сейчас этой причины может и не оказаться. Иногда она боялась их обоих в равной степени, вот только одного по большей части просто опасалась, но доверяла, а другого действительно страшилась как огня, белого дуба и вербены. Никогда не хотела показывать, что боялась, но получалось это не так часто, как хотелось бы. Сейчас закралось сомненье, не спроста Деймон знает о её фамилии. Ему известно и о самом Майке и что он её отец, а также, что он может сделать с любым из первородных. Впрочем, пока его не было в городе, это она знала наверняка, чувствовала, да и не знал никто, где он замурован уже очень давно, а пока его найдут, пройдёт не одна сотня лет. Значит, пока причин для массовой паники не было.

- Нет, спасибо, уже мисс Майклсон для меня точно совсем не подходит. А на счёт сокращений я просто не считаю, что они мне подходят, вот и всё.

Это было тщетной попыткой сохранить между ними хоть какую-то дистанцию, потому что всё ещё Деймон её настораживал, не внушал полного доверия, и не хотелось его подпускать слишком близко к своим мыслям, к остаткам своей человечности и ранимости. А то это мало того, что могло выйти боком, так ещё бы и принесло немалую душевную боль, а испытать что-то подобное второй раз совсем не хотелось. А вот уговоры самой собой, в отличие от попыток сохранения дистанции, сработали на ура. Через уже пару минут она наверняка знала, что всё снова под контролем и пока её никто не собирается убивать. На эту умную мысль натолкнуло в частности и то, что Сальваторе отдал поднятый им с земли кинжал. Бекка слабо улыбнулась, принимая в свои руки оружие. Несмотря на то, что оно теперь было не опасно, было всё равно как-то неприятно даже прикасаться к нему. Надо сказать, что ведьмы постарались на славу и даже тот факт, что кинжал просто в руках у первородного наводил на её какую-то неприятную волну отвращения, будто она держит в руках премерзкую лягушку из болота.

Уже после десяти минут неспешным прогулочным шагом по парку они (и к слову сказать, ещё одна гостья, прихваченная в качестве дополнительной закуски) приблизились к поместью Сальваторов. Сперва прошла Ребекка, которая уже побывала здесь и в принципе ориентировалась, как правильно заметил Деймон, затем безвольная добыча, ну и последним сам хозяин данного дома, плотно закрывший за собой входную дверь, как последний зашедший. Прошлась мимо огромных стеллажей с книгами, достойными хорошей библиотеки, вдоль «коллекции» спиртного, выставленного на всеобщее обозрение, затем уселась в одно из мягких и удобных кресел. Как же всё-таки было приятно после долгой прогулки упасть на что-то мягкое и расслабиться. Кинжал девушка положила около себя, в надежде, наконец, избавить себя от неприятной вещицы.

- Всё-таки у вас очень неплохой домик, - не отвечая на заданный вопрос, но озвучивая некий общеизвестный факт, проговорила девушка, опираясь о спинку кресла и изучающим взглядом наблюдая за Деймоном. Впрочем, эта игра в гляделки продлилась недолго, потому что внимание Бек привлекла девушка, сидящая буквально напротив неё. По губам пробежалась дьявольская улыбка. За доли секунд вампирша почти «облетела» комнату и оказалась за спиной жертвы. Она почти физически ощутила ту безысходность, которую ощущала девушка, сидящая прямо перед ней, как пробежала дрожь по её телу, она сидела неподвижно, в глазах был страх (Ребекка его не видела, но знала это, знала, что та очень сильно боится),.ощущала каждый удар сердца, который гулким стуком отдавался в её висках. Казалось, это только больше вводило её в состояние охотника. Но закусывать этой загнанной добычей Бекка пока не была намерена, она просто хотела вдоволь насладиться её страхом. Ещё ближе наклонившись к несчастной, она тихонько промурлыкала: «Ты боишься?» – о, как хотелось прямо сейчас вонзить зубы в её шею, но тогда всё станет совсем не интересно, упиваться страхом было так приятно, и если сейчас она начнёт пить кровь, будут совсем другие ощущения, связанные уже скорее с природной жаждой, внушённой природой вампира. В ответ был лишь несмелый кивок и поворот головы, не смелый, было видно как тряслись руки девушки, а она не могла не крикнуть, не побежать, просто сидела, смирно, как и приказали. На мгновенье блондинка оскалилась, казалось, ещё мгновенье и она укусит, но почувствовав новую волну страха, она изменилась в лице до обычного состояния и, весело усмехнувшись, будто бы добилась именно того, чего и хотела, быстро переместилась на своё кресло.

- А зачем ты прихватил эту закуску? – наивно хлопая глазками, спросила Ребекка.

- Ещё чего не хватало, - усмехнулась Бек. – Знаешь, имена вообще нельзя сокращать, теряться сущность человека.

Довольно странное суждение, но возможно только этим она и могла объяснить свою нелюбовь ко всякого рода сокращениям. Это как-то неправильно. О, другое дело, средневековье, все такие вежливые, обращаются друг к другу с добавлением всех-всех титулов, а что уж там, этикет обязывает. Хотя, там не хватало новой техники, мобильных телефонов и прочего. Было бы проще выцепить друг друга. А плюс ли это? Впрочем, сейчас не слишком-то и хотелось думать, рассуждать о том, что и где было лучше, а что нет. К тому же, объяснять свою точку зрения – это же так скучно, лучше просто до конца стоять на своём. А аргументы, да кому они нужны? Впрочем, может в чём-то Ребекка и была не права, но к чему признавать свою неправоту. Разговор с собой на каком-то подсознательном уровне и то отстаивает свои «за» и «против» до конца. Наверное, просто ребячество и глупое упрямство.

По лицу Ребекки пробежалось немалое удивление. Запереть в подвале? Какие же должны были произойти «ужасные» изменения в поведении и психике Деймона, что его потребовалось запереть. Или же в их психике… Хотя старшему Сальваторе ещё повезло, выбраться сумел, наверняка не отсидев и года в своей тюрьме. Почему-то сейчас девушка действительно стала понимать, почему с самого начала он сказал, что родственников не выбирают. Действительно ситуация у них была схожая. Разве что старшинство братьев, Ребекку запирал в воспитательных мерах Клаус, который являлся старшим, а с Деймоном игрался младший брат. «Мда… Я-то думала, что только у меня проблемы в семье… Интересно, а какие ещё вампирские семьи взяли на вооружение подобные меры воспитания? Жестокие меры, однако…» - горькая усмешка.

- Я думаю, это не так уж страшно.

Девушка с улыбкой принимала бокал с пенистым молочным напитком. Деймон же предпочёл вернуться к виски, посему наполнив стакан алкоголем, уселся рядом с ней на диван. Ребекка отхлебнула немного предложенного напитка. «Действительно довольно неплохо… Даже, наверное, лучше горячего шоколада…» - лучше потому, что тот напиток был привычен, он скорее подходил для зимнего вечера, когда за окном снег. Пить горячий шоколад в компании любящих тебя людей… И тут, собственно, девушка решила прервать поток своих мыслей, её понесло совсем не туда. Мечты о семье, которая будет её любить, чтобы всё было как прежде, ну, или хотя бы о человеке, который будет её любить – все эти мысли заносили совсем не туда, куда следовало бы. Пора бы перестать мечтать, в конце-концов всё это останется мечтами, а реальность она здесь. Хотя, что там говорить, напиток был очень вкусным.

Видимо, сейчас выпивка Сальваторе нужна была как никогда, если бы её не было, он бы точно начал трезво думать, рассуждать, а значит конец душевному спокойствию, привет ломке стереотипов. Беззаботная болтовня с первородными, как посчитала Бекка, не относилось для него в разряд чего-то нормального. Скорее нормой было их прежнее общение. Ещё только в начале этого вечера. Подколки в адрес друг дружки. Вот это было правильно и привычно, а сейчас. Полный балаган. И это уже давно начала признавать блондинка, а их поцелуи, да и заодно дальнейшая развязка грядущих событий и вовсе не вдохновляла. Но сейчас было всё равно. Наплевать, что там будет дальше, главное, в кое-то веки, впервые за долгое время она не чувствовала себя скованной моралью, свободно, как будто выпустили из клетки, клетки своих эмоций, в которой она просидела довольно долго. А человек, вкусив сладкого вкуса свободы, уже не хочет возвращаться туда, обратно в небытие, пустую яму, где надо слушать других, нельзя сделать что-то своё.

- Братья? Это что сейчас интерес к тому, сколько ещё вампиров тебе придётся убить?

Возможно, даже излишне подозрительно, но и не особо всерьёз бросила девушка. Нет, сейчас она уже ни на что не намекала, не думала об убийствах, просто почему-то к слову пришлось. Пока это было единственной доступной реакцией на данный вопрос. В конце-концов изучение семьи древних, конечно, может иметь две мотивации, но чтобы сюда подходила мирная, из чистого любопытства… Нет! Увольте, быть того не может просто. Впрочем, была же ещё и третья, поддержать беззаботную беседу. Собственно, только эта мысль и отвлекла Ребекку, она моментально забыла о всякого рода негативе и уже совершенно безразлично отозвалась, эта информация и не являлась страшной тайной, так что она вполне осознавала, что говорит и кому:

– Вообще двое. Но можешь не беспокоиться, они всё равно пока вне зоны доступа, так что Мистик-Фолс ничто не угрожает.

Деймон приблизился к ней, отодвигая её руку с бокалом в сторону, собственно, Ребекка и не особо долго думала, уже после этого движения аккуратно, чтобы не разлить остатки содержимого, отставила бокал в сторону, на журнальный столик. И снова такие приятные, почти сводящие с ума прикосновения. В голову невольно забрела мысль – когда она стала такой податливой? Наверное, это было то, о чём сейчас хотелось думать меньше всего. Не хотелось признавать, что пока это временное помутнение не прошло, она целиком и полностью поддаётся влиянию этого человека. Что хоть и было, наверное, неправильным, но было приятным и даже казалось сейчас несколько неотвратимым. Нет, мысли долой… Сейчас им нет места в её голове. «Брудершафт? Она может после этого не выжить, и тебе придётся выносить из дома этот хладный труп…» - практически ему в губы с лёгкой усмешкой прошептала девушка, но даже не давая ответить, после короткого перерыва вновь впилась в его губы, да так словно это была последняя тростинка, которая удерживала ещё её в сознании. Одной рукой она, зарываясь в его волосы тонкими пальцами, приближала к себе его голову, другой мягко сжимала его плечо, словно не хотела упускать его совсем из своих объятий, хотела, чтобы он был как можно ближе. Кажется, губы уже давно вспухли от поцелуев, температура поднималась, внутри всё просто закипало.